Харви Блум: «"Аутизм и Интернет" или "Это проводка, глупец"»

Харви Блум — американский журналист. Является первым автором, использовавшим термин "нейроразнообразие" ("neurodiversity") в печатном издании (одноимённая статья в "Atlantic" от 30 сентября 1998 г.). Приведённый далее текст был опубликован им в "Нью-Йорк Таймс" 1 июля 1997 г. и касается связи новых технологий и темы аутизма в культуре.
 

В воздухе

Позвольте мне начать с ТВ в прайм-тайм.

В воскресенье, 4 мая, я включил "Вайпер", сериал, построенный вокруг интернациональной команды по борьбе с преступностью, которая ездит на пуленепробиваемом высокоскоростном автомобиле, что где-то над технологическим спектром. Персонаж этого эпизода аутист — причина, почему я настроился — который видел убийство, но не мог говорить о нём. Он также запомнил серийные номера секретного счёта в швейцарском банке, одни из тех данных, которые бы взорвали дело напрочь, но не мог разгласить и их.

Он был аутистом. Извлечь информацию из него было всё равно что взломать сейф.

Но он любил автомобили, обожал их, знал каждую марку, модель, год. Показать футуристическое авто было вратами в его доброе сердце и обороняемый разум, потому что больше чего-либо он хотел отправиться в поездку.

Ничего особенно нового в этом не было. "Человек дождя" уже познакомил нас с представлением, что аутисты рутинно вооружены силой саванта (хотя на самом деле только десять процентов), и что средний аутист скорее всего, обладает тем, что Лео Каннер (который диагностировал аутизм в 1943 году) назвал "островками способностей", областями крайней компетенции и навязчивых, "упорствующих" занятий.

Если шоу само по себе не было новшеством, переключение каналов заставило меня передвинуться к краю сидения. Там, на шедших этим вечером "Секретных материалах" был человек, покрытый испариной и раскачивающийся, его лицо было искажено, когда он извергал из себя цифры. Ещё аутизм. Он становится знакомой темой, как я вынужден был заключить, телевизионным тропом, сопоставимым, быть может, с инопланетянином с глазами-букашками и тонкими губами, который уже захватил всё, кроме спортивных каналов и женщин, рассказывающих о погоде.

Сюжет "Секретных материалов", как кажется, зависел от способности этого аутичного человека не только запоминать цифры, но и видеть будущее. Это, в свою очередь, даёт связь со старым предположением, уже эксплуатировавшимся в научной фантастике (в особенности, в "Сдвиге времени по-марсиански" Филиппа К. Дика), что аутисты не в фазе со временем, как остальные из нас ощущают его. Аутизм является формой асинхронности. То явление, что аутисты и неврологически типичные (известные и широко в аутическом сообществе как "НТ") населяют различные синаптические временные зоны, описывает трудности в коммуникации между нами. Мы работаем на разных тактовых частотах.

Дело "Вайпера" и "Секретных материалов" побудило меня вновь задаться вопросом: почему столько аутизма разлито в воздухе? Почему "Человек дождя"? Почему два шоу в прайм-тайм в один и тот же воскресный вечер? Почему 60-минутный фрагмент несколькими месяцами ранее о жизни и романе двух высокофункционирующих аутистов, Мэри и Джерри Ньюпортов, последний из которых обнаружил свой аутизм, когда, смотря "Человека дождя", он побил Дастина Хоффмана, аутиста-саванта из фильма, в арифметическом ударе?

Я позволю себе привести транскрипцию эпизода из телешоу "60 минут" (CBS, 9/29/96), чтобы поведать историю о моменте самораскрытия Джерри Ньюпорта:

Г-н Ньюпорт: "Я сказал это раньше, чем он. Люди, сидевшие передо мной в кинотеатре, просто оглянулись вокруг, и тогда я понял: «Ой-ой»".

Жена Джерри, Мэри, не менее савантоподобна, чем её любящий птиц, похрустывающий цифрами муж. В дополнение к тому, что она сыграла Голубую леди с планеты Бол в "Звёздном пути", она рисует сложные картины на холсте и несколько неортодоксальным методом пишет струнные квартеты, начиная с середины и произвольно переходя к началу или к концу.

Стивен Спилберг приобрёл права на историю любви Мэри и Джерри Ньюпортов. Фильм ожидается в течение года.

Почему так много аутизма?

Конечно, это в природе СМИ — ухватываться за отличия, пережёвывать их и эксплуатировать; сегодня в "Шоу Опры Уинфри" (или в "Секретных материалах") как когда-то в живой феерии, производимой Ф.Т. Барнумом. Но я утверждаю, что здесь есть нечто большее, нежели пиршество СМИ. СМИ залипли на аутизме из-за духа времени. И дух времени, в свою очередь, по крайней мере сейчас, как кажется, никогда слишком не удаляется от Интернета.

Сны, звери и компьютеры

В её побуждающей книге, "Life on the Screen: Identity in the Age of the Internet" ["Жизнь на экране: идентичность в век Интернета"] (1995), Шерри Теркл утверждает, что как сны были по Фрейду, а звери были по Дарвину, так компьютеры стали для нас. Они, пишет она, "наши тестовые объекты", захватывающие наш взгляд на самих себя; заставляющие нас принять новые точки зрения на то, что означает обладать интеллектом, быть человеком и живым.

Это не вопросы, зарезервированные для философов, учёных-компьютерщиков, когнитивных психологов и других представителей академической среды; они усиленно наступают на очень юных. Теркл рассказывает увлекательные примеры, каким образом дети примиряются с флуктуирующими различиями между субъектом и объектом, человеком и вещью, пересекая границы, которые Пиаже, например, считал врождёнными и неприкосновенными. Один эпизод касается игрушек, которые могут быть сконфигурированы как танки, роботы или люди — и в любой комбинации из всех трёх. Мальчик, столкнувшись с такой игрушкой, находящейся в одном из гибридных состояний, расстраивается и говорит товарищам: "Вы должны играть с ними, как во всём танками или во всём людьми". Остальные дети игнорируют его, огорчая всё сильней, пока восьмилетняя девочка не даёт ему мудрые советы, почему он должен оставить своё беспокойство. "Это нормально — играть с ними, когда они находятся в промежутке, — говорит она. — Это всё один и тот же материал, просто противная компьютерная валюта-тесто-плазма".

Брюс Мазлиш идёт по следу "противной компьютерной валюты-теста-валюты-теста-плазмы" в "Четвёртом разрыве: коэволюции человека и машины" ["The Fourth Discontinuity: the Co-evolution of Humans and Machines"] (1993), где он утверждает, что человеческая история отмечена четырьмя разрывами, каждый из которых считается непреодолимым, когда превалировал. Первый разрыв был между человечеством и космосом. Он был преодолён астрономией Коперника, которая помещает Землю во вселенную звёзд, планет и других галактических феноменов. Второй разрыв был между человеком и зверем. Он, в свою очередь, был устранён Дарвином. Третий разрыв относится к разграничению между эго и инстинктом, между предполагающимся автономным индивидом и бессознательным. Фрейд показал, что это в лучшем случае мембрана.

Последний разрыв — разрыв между человеком и машиной. Что касается умных машин и кибернетических моделей человеческого разума, Мазлиш видит, что разрыв наступил в наше время. Компьютер открывает Северо-Западный проход между естественным и искусственным интеллектом, организмом и механизмом. Последний из разрывов, которые делают человечество особенным, творением в себе, нарастает в настоящее время.

Трудно отрицать, что идут изменения в том, как мы видим себя по отношению к машинам. Свидетельства, которые не столько в интерфейсе, но в чём-то более интимном, в чём-то более похожем на смешанные браки (вместе с разводами), собирают урожай со всех сторон. Киборг, союз плоти и металла, является звездой бесчисленных книг и фильмов. В "Терминаторе" киборг достиг интеллекта, но он есть зло. Продолжение представляет более дуалистической сценарий: один киборг зло, но другой — лучший друг ребёнка, готов растворить себя в расплавленной стали ради мальчика. В "Бегущем по лезвию" киборг в последнюю минуту проявляет сострадание к беспомощному человеку, которого он собирался убить. Человек, в свою очередь, позволяет себе влюбиться в киборга, хотя прекрасно знает, что её программа даёт ей только краткий срок на жизнь. ("Я не знаю, сколько времени нам отпущено, — говорит он, когда он и его возлюбленная-киборг скрываются в лучах заходящего солнца. — А впрочем, кто это знает?")

В "Крикунах" киборги развивались в двух направлениях, одно неумолимо враждебно человеку, другое защищает его. В "Идору", последней книге киберпанк-романиста Уильяма Гибсона, стержневой характер, рок-звезда международного масштаба, намерена выйти замуж за её гламурного жениха, хотя она является голограммой искусственного интеллекта, и это несмотря на противодействие поклонников, которые видят данный союз тревожным, если не отвратительным.

Повсюду знаки, что мы испытываем себя, проживая роман между человеком и машиной. Но Теркл хочет большего. Она хочет показать, что если компьютер ведёт нас к новой парадигме, то это также владения парадигматического заболевания. "Так же, как истерия является концептуальным симптомом пациентов Фрейда, — пишет она, — сто лет спустя, на рубеже другого века, множественная личность, кажется, будет парадигматическим симптомом для нас самих".

Её доказательства исходят из богатого изучения МПМ (многопользовательских миров), онлайн-сайтов, которые позволяют пользователям входить в систему под вымышленными идентичностями. Никто не проверяет идентификатор с фотографией или отпечаток голоса. Мужчина может войти в систему в качестве женщины, женщина — в качестве мужчины. Пожилые люди могут принять личности молодых. Расовые барьеры падают. Интернет, как видит его Теркл, поощряет многообразие. Жизнь онлайн вызывает индивида к цветению — или это метастазирование? — во многих.

И здесь я хочу задаться вопросом вместе с ней. Если Интернет требует "парадигматический симптом", что-то, что отмечает наш день и век так же отчётливо, как истерия отмечает век Фрейда, я бы сказал, что это не расстройство множественной личности (РМЛ); это аутизм. Это верно в значительной степени как раз из-за вещей, подчёркиваемых Теркл в её книге. Если это век, в котором искусственный и органический интеллект перекрёстно опыляют друг друга как никогда раньше, аутизм говорит об этой связи нечто куда более глубокое, чем когда-либо сможет сказать РМЛ. Но и другие факторы участвуют, и стоит упомянуть о некоторых мимоходом.

Сибил

Расстройство множественной личности имеет любопытную и сложную историю, затрагивающую вопросы спиритизма, транса, науки и технологий. Читатели, ищущие полномасштабных размышлений на тему, могут обратиться к книге Яна Хакинга "Переписывание души: множественная личность и наука о памяти" ["Rewriting the Soul: Multiple Personality and the Sciences of Memory"] (1995), который демонстрирует, что популярность и легитимность РМЛ в качестве диагноза менялись со временем. РМЛ имеет свои периоды бума и свои упадки, времена, когда оно казалось широко распространённым в западной культуре, и времена, когда само его существование оказывалось под подозрением. Кажется, мы оставляем период бума позади. Акции РМЛ указывают если не на забвение и крах, то по крайней мере на серьёзную переоценку в сторону понижения.

Чтобы понять, почему, мы могли бы начать, взглянув на недавние разговоры с доктором Гербертом Шпигелем (см., например, "Нью-Йорк ревью оф букс", 4/24/97). Доктор Шпигель был гипнотизёром Сибил, и это была история Сибил, которая послужила в качестве основополагающего текста в подъёме РМЛ. До "Сибил" (1973) были случаи жестокого обращения с детьми и случаи РМЛ, но эти два явления не связывались. Сибил объединила их. После Сибил было предположено, что там, где были детские травмы, там позже будет множественность. Личность раскалывается под воздействием жестокого обращения. Эти осколки созревают в переключения "витиеватой" мультиличности.

Только теперь доктор Шпигель пришёл свидетельствовать, что что бы ни случилось с Сибил как ребёнком, взрослой она никогда не страдала от истинной множественности. Она была истеричной, да, вполне диссоциативной и, согласно доктору Шпигелю, настоящим "гипнотическим виртуозом", то есть в высшей степени гипнабельной и, под гипнозом, в высшей степени внушаемой. Доктор Шпигель был приглашён доктором Корнелией Уилбур, психиатром Сибил, и писательницей Флорой Ретой Скрайбер присоединиться к ним в качестве автора в книге, которая в конечном счёте стала бестселлером о Сибил. Он был заинтригован, пока ему не сказали, что Сибил будет описана как случай РМЛ, после чего, по его словам:

Связь РМЛ с жестоким обращением с детьми стала одной из щекотливых тем дня, принеся с собою вопросы о достоверности извлечённых из памяти травм и обвинения, что врачи приводят своих пациентов к чудаковатым диагнозам. Сюда подключилась сексуальная политика. Был ли взрывной рост случаев РМЛ в 1980-х годах результатом альянса между направлением феминизма и определёнными эшелонами терапевтического сообщества? Имелся ли ещё более экзотический альянс между направлением феминизма, слишком хотевшим видеть жестокое обращение с детьми, в частности, сексуальное насилие над маленькими девочками, в каждом доме, и христианскими фундаменталистами, жаждущими агитировать против предполагаемого распространения сатанистских ритуалов с насилием над детьми?

Эти вопросы не могут быть разрешены здесь. Или их не должно быть. Достаточно сослаться на свидетельство доктора Шпигеля; отметить, что ни один случай сатанистского насилия на сегодняшний день не был подтверждён; и процитировать Яна Хакинга, что не было выпущено статистически крепких исследований, связывающих РМЛ с жестоким обращением с детьми. РМЛ стало проблематичным.

Стоит поразмышлять о возможности, что будучи вытащено из-под ковра в психиатрии и психологии, РМЛ достигло новой легитимности — взяло на себя новую идентичность, так сказать — в изучении компьютерной культуры. Это, конечно, так, что ни Шерри Теркл, ни Сэнди Стоун, писатель о компьютерной культуре с аналогичным интересом к умножению персон (см. "The War of Desire and Technology at the Close of the Mechanical Age" ["Война желаний и технологии в конце механического века"], 1995) никогда не оглядывались назад, чтобы всерьёз изучить корни диагностической категории, свободно развёртываемой ими при анализе жизни онлайн.

Аутизм выходит на первый план. Кризис доверия к РМЛ может объяснить это лишь частично. Дальнейший контраст между РМЛ и аутизмом может помочь найти более глубокую причину.

РМЛ исходит из психологии. Оно зацепляется за одно из глубоких, хотя и находящихся под сомнением предположений психологической теории, фрейдизма, или иначе: унция детства оборачивается тонной в зрелом возрасте. Что с тобой случилось как с ребёнком — то, что Фрейд описал как "невспоминаемое и незабываемое" — обрушивается в зрелом возрасте с кумулятивной силой лавины.

Аутизм говорит всему этому "до свидания". Это вопрос неврологии. Это проводка, глупцы.

Так было не всегда. Когда Лео Каннер описал аутизм в 1943 году, он временами скатывался до стандартной ловли психологической причинности. Аутизм происходит от плохого воспитания, особенно плохого материнства. То, что ребёнок сжимается от прикосновения, обусловлено тем, что таким его сделала ''мать-холодильник". Бруно Беттельгейм продолжил в том же духе в "Пустой крепости" (1967), в которой тонкая отрисовка портретов аутичных детей была скомпрометирована лабиринтом психоаналитического мышления.

Теперь не так. Психологическое объяснение аутизма в настоящее время отвергнуто, не в последнюю очередь самими аутистами. Как Темпл Грандин, высокофункционирующая аутистка, выписанная Оливером Саксом в "Антропологе на Марсе" (1995), явно положила в интервью, которое я сделал с ней (см. http://www.harveyblume.com/1996/05/q-temple-grandin-wiring.html):

Одна высокофункционирующая аутистка описывает своё прощание с психотерапией как важнейший акт самоутверждения. (Эта и другие цитаты взяты из рассылок в Интернете). Проведя свои "…подростковые годы в состоянии суицидальной клинической депрессии в результате издевательств и чувствуя, что я должно быть ошибка или душевнобольная, раз другая", она обнаружила, что это мнение "только усилилось психотерапевтом, к которому меня направили, и который решил, что все мои проблемы должны являться результатом «сексуального подавления»". Она заявляет, что гордится собой за то, что "ушла после 6-ти сеансов", и заключает, что постановка диагноза аутизма "была самым лучшим, что когда-либо случалось со мной".

Аутизм едва ли единственная — и далеко не главная — причина нынешнего подъёма неврологии. К истине, быть может, ближе обратное: возвышение неврологии даёт нам повод для возрастания внимания к аутизму.

Прозак и связанные с ним препараты берут неврологический подход к проблемам, которые когда-то считались по происхождению психологическими. Они ставят проводку над психикой, нейроны над сознанием, схему над детством. Такая переоценка рамок, разумеется, приглашает к злоупотреблениям. История на обложке журнала "Time Magazine" (5/5/1997) о наркомании говорит нам, что всё сводится к синапсам: количество дофамина — нейротрансмиттера, связанного "с удовольствием и восторгом" — может увеличиваться в мозгу "от объятий, поцелуев, слов похвалы", или от "сильнодействующих удовольствий, которые исходят от наркотиков".

С неврологией приходит нейротрёп. Как американцы, мы, конечно, не упускаем шанса упростить и заболтать любую парадигму, которая оказывается на нашем пути.

Но нам не следует удивляться. Если мы всерьёз полагаем, что живём в эпоху, когда цифровая среда производит всё более сильное гравитационное воздействие, неизбежно подтягивая к себе всё остальное в культуре, то мы должны ожидать, что неврология — будь она излагаема с изяществом и гуманизмом Оливера Сакса или в редукционистской манере "Time Magazine" — возьмёт верх.

Нейроны напоминают биты, байты и компьютерные регистры.

Неврологический человек это гигантский шаг по направлению к — и уступка — киборгу.

Аутизм

Возможно, в данный момент полезно дать определение аутизма, прежде чем признать, что оно на самом деле не очень хорошее, и, что аутизм, в отличие от, скажем, синдрома Дауна, скорее не дискретное состояние, а созвездие, или ещё лучше, континуум эффектов. (Это также созвездие сокращений: ВФА — для высокофункционального аутизма, СА или аспи — для синдрома Аспергера, более мягкой формы, РАС — для расстройств аутического спектра, и, конечно же, НТ — ни для одного из указанного выше).

Оливер Сакс характеризует аутизм, говоря, что тот приходит с "согласованной триадой нарушений: нарушением социального взаимодействия с другими, нарушением вербальной и невербальной коммуникации, и нарушением игры и деятельности воображения". Однако он быстро добавляет: "Окончательное понимание аутизма может потребовать прорывов, как технических, так и концептуальных, за гранью всего, о чём мы можем в настоящее время даже мечтать".

Также может быть полезным услышать, как высокофункционирующие аутисты описывают аутизм изнутри:

Что ясно проступает из этого описания, так это то, насколько название "аутизм" может дать вводящую в заблуждение информацию о синдроме, заставляя подразумевать, как это делают, что аутисты из-за своей сущности отрезаны от внешнего мира, тогда как на самом деле, с чего бы ни начать, он слишком воздействует на них. Изоляция устанавливается в качестве формы самозащиты. Не имея механизмов фильтрации, само собой разумеющихся у НТ, и, следовательно, будучи затоплены чувственными впечатлениями, аутисты полностью закрываются.

Темпл Грандин пишет: "Я знаю, каково это — ощущать, как стучит моё сердце, когда автомобиль даёт гудок посреди ночи. У меня крайне обострённые чувства и реакция страха, что может быть более похоже на виды животных-добыч, чем на большинство людей". Когда я попросил её ответить на её собственный вопрос — "Почему будет сходство у леопарда в бетонной клетке в зоопарке и у аутистов?" — Она ответила: "Из-за ходьбы. Леопард делает это из-за сенсорной депривации. Аутисты делают это потому, что сенсорная стимуляция настолько подавляет, что они вынуждены ходить и раскачиваться, чтобы блокировать болезненные раздражители…"

Это чувство восприимчивости к внешним воздействиям может быть причиной того, что аутисты склонны думать о себе в механических, электрических или — сегодня всё чаще — кибернетических терминах. Они воспринимают себя не как отгороженных от внешнего мира, а как непрерывно — беспомощно, бесконтрольно непрерывно — пребывающих с ним.

Один из наиболее ярких портретов, появившихся из работы Беттельгейма — когда психоаналитическая пелена была удалена — портрет Джоя, электрического мальчика. Когда Джой входил в комнату, его первым действием было найти воображаемую электрическую розетку и протянуть невидимый провод между собой и ней. Джой должен был быть подключён, чтобы выжить. Согласно Беттельгейму, Джой изображал акт подключения себя проводом "так ловко… что нам довольно часто приходилось как минимум дважды убеждаться в том, что никакого провода, розетки или штепселя в действительности не существует". Беттельгейм описывает действия Джоя как действия "робота, но беспомощного".

Никола Тесла, соперник Эдисона в электрификации Соединённых Штатов 100 лет назад, описывал людей как машины из мяса — описание киборга, которое трудно улучшить. Сакс и другие предположили, что Тесла мог быть высокофункционирующим аутистом. Любой серьёзный взгляд на его жизнь и на очень характерные черты, которые сбивали с толку (и соблазняли) его биографов — при отказе от их утомительной романтизации или психотрёпа — оставляет мало сомнений. Тесла избегал прикосновений и был компульсивным в бесчисленных привычках (ему было нужно, чтобы перед ним находилось 18 салфеток, прежде чем он ел, разделяя еду на аккуратные группы по три; обходил вокруг дома четыре раза прежде, чем войти в дверь). Его сенсорные аномалии читаются как поэзия, но он чувствовал их как скорбь:

И он обладал экстраординарным даром визуализации. То, что Эдисону, возможно, не удастся материализовать в год эксперимента, Тесла будет разрабатывать, тестировать и отлаживать до совершенства — всё перед мысленным взором.

Всё это может показаться не более чем мешком подарков и нарушений — до сравнения с портретом Темпл Грандин, появляющимся из двух её мемуаров ("Возникновение. Названные аутистами" ["Emergence, Labeled Autistic"] и "Думая картинками и другие отчёты из моей жизни с аутизмом" ["Thinking in Pictures and Other Reports from My Life with Autism"]), после чего Тесла перестаёт быть столь загадочным — за тем исключением, что сам аутизм остаётся загадочным. Грандин и Тесла глубоко совпадают, особенно в том, что касается сенсорных аномалий и визуальных даров. Темпл Грандин выводит Никола Тесла в фокус внимания.

Тесла достаточно часто развивал своё убеждение, что человеческие существа это мясные машины. "Мы автоматы, полностью контролируемые силами среды, — писал он, — мечущиеся как пробки по поверхности воды, но ошибочно принимающие равнодействующую импульсов извне за проявление свободной воли". Я хочу предположить, что Тесла был радикальный материалист потому, что он был аутист. Уверенность, что все индивиды — люди, неорганические и механические — соударяются друг с другом, что автономии не существует, что нет жёстких границ между духом и материей, или между тем, что внутри и что снаружи, не требует от считающего так быть аутистом. Но в случае Теслы такие взгляды в наибольшей степени приближают его к обретению языка для усиленного сенсориума, в котором он жил.

Тесла считал, что мысли и чувственные впечатления когда-нибудь будут передаваться не сложнее, чем радиоволны или электроэнергия в его дни (отчасти благодаря его усилиям). Он бы одобрил Всемирную паутину как шаг в этом направлении (хотя попытки некоторых из его более энергичных поклонников приписать ему предсказание Интернета должны быть отброшены — Тесла не имел ни малейшего представления о цифровом кодировании).

Нет, однако, ничего, что бы воспрепятствовало захваченности Темпл Грандин Интернетом и Всемирной паутиной в качестве наилучших метафор для её собственного сорта мышления. Когда в интервью с ней я заметил, что в её последней книге, "Думая картинками", имелись "случайные признаки аутизма, резкие переходы, неожиданные скачки мысли, за которыми читателю нелегко следовать", она ответила:

Мышление Грандин является визуальным и конкретным, в отличие от вербального и концептуального. "Если вы говорите мне слово «лодка», — объясняет она, — я вижу картины конкретных лодок; у меня нет концепции лодки". Её обращение к веб-графике естественно.

И она приняла язык кибернетики на более глубоком уровне, используя его для самоанализа. "Мои процессы не скрыты, — сказала она мне. — Единственное, чего я не вижу в своём разуме, это такие вещи как, например, маршруты для прогулок".

Грандин сказала, что она приняла "разговор про Интернет… потому что нет ничего ближе к тому, как я думаю, чем Всемирная паутина. 〈…〉 Я говорю людям, если вы действительно хотите понять, как я мыслю, почему бы вам просто не выйти в Интернет, введите слово "трамвай" в него. Начните с этого, и увидите, куда это вас приведёт". Трамвай, кажется, очень подходящее слово, чтобы начать путешествие в ассоциативное мышление.

Шрифт Брайля

Для многих аутистов Всемирная паутина не только даёт богатый набор метафор для их психических процессов — или, обратно, психические процессы аутистов могут держаться как символы ассоциативного гиперссылочного графического хаоса Всемирной паутины. Существует гораздо более практическая сторона. Проще говоря, для многих аутистов Интернет — шрифт Брайля.

Одна аутистка писала: "Именно через Интернет я обнаружила СА и всю концепцию неврологических различий. Без Интернета я бы до сих пор видела себя в качестве причины своих «неудач» (неспособности быть НТ)… так было, пока я не встретила других аспи в Интернете, так что я смогла получить более глубокое понимание того, что означает быть аспи".

Построение сообщества посредством Интернета вряд ли уникально для "аспи". Но то, что эта женщина говорит затем, обращается к особому отношению — связи — которое есть у аутистов и Интернета: "Объём поддержки, которую я получаю от InLv ["Независимой жизни", её рассылки] невероятен — и одна из причин, почему она может быть столь эффективной как система поддержки, как раз в том, что она не "лицом к лицу". Обычно, предоставление поддержки включает нахождение с кем-то, и это всегда истощает меня. Другими словами, даже если кто-то даёт мне поддержку лицом к лицу, мне придётся потратить некоторое время на восстановление от переживания получения такой поддержки". Интернет позволяет аутистам обойти одну часть из определяющей, согласно Саксу, "триады нарушений" — нарушение социального взаимодействия с другими людьми.

Мой контакт с аутистами начался онлайн, и я сначала удивился, почему найденный мной корреспондент, который настолько красноречив и блестяще юмористичен в Интернете, будут чувствовать у себя "нарушение", если мы встретимся лично. Он ответил, что контакт лицом к лицу ничего не даст для информирования и во многом запутает его. "Считывать выражения лица для меня всё равно что смотреть в покрытый рябью пруд, — писал он. — Меня слишком отвлекают края, блики света и т.д., чтобы вывести много из этого". Как выразился другой написавший: "Да здравствует Интернет — люди могут видеть реального меня, а не только как я поверхностно взаимодействую с другими".

Исторически сложилось так, что за аутистов говорили другие — родители и множество специалистов. Это отчасти из-за этого, что традиционный образ аутистов у НТ — ребёнок, который не в состоянии говорить за себя, требуя интерпретации, вмешательства, пропаганды. Но это меняется. Взрослые аутисты обнаруживают свой собственный голос. Этот голос настраивается онлайн. Как выразился один автор: "Уровень общения, возможного через Интернет, меняет нашу жизнь, кладёт конец нашей изоляции и даёт нам силы настаивать на обоснованности наших собственных опыта и наблюдений".

Существует политический аспект этой связи с Интернетом. Проект, названный "Киберпространство 2000", предназначен для подключения стольких людей в аутическом спектре, сколько возможно, к 2000 году, по той причине, что "Интернет является для аутичных людей важным средством улучшения жизни, потому что часто это единственный способ, каким они могут эффективно общаться".

Голос, набирающий силы онлайн, будет слышен также и оффлайн. Как выразился один аутист: "Когда компьютер стал способен соединить меня с другими через Интернет, мой «реальный» мир также расширился".

Я хочу подвести итоги, прежде чем закончить. Я указал в этой статье на

• Недавнее попадание аутизма в центр внимания СМИ, которое скоро достигнет пика с выходом фильма Спилберга о Мэри и Джерри Ньюпортах
• Связь аутизма с неврологией
• Задачи, которые неврология ставит перед психологией
• Возможность приблизиться к кибернетике и неврологии киборга
• Узы, приковывающие аутистов к Интернету

Я хочу закончить, сказав, что сообщество аутистов, которое, возможно, не созрело и не пришло бы к самосознанию без Интернета, бросает всем нам вызов.

Задача, с которой мы всё чаще сталкиваемся, онлайн и оффлайн, состоит в том, чтобы взглянуть на себя иначе, чем прежде, то есть принять неврологическое разнообразие.

НТ — только один из способов бытия.

Представленный выше материал — перевод текста "«Autism & The Internet» or «It's The Wiring, Stupid»".