Ида Орин: "Проблемы, с которыми довелось столкнуться в средней и старшей школе"

Первая проблема, которая сопровождала меня всю школьную жизнь — трудности с построением дружеских отношений. Попытавшись общаться с одноклассниками в начальных классах, я потерпела неудачу. Дети говорили обо мне друг другу: "Не общайся с ней", порой пытались злобно подшучивать, натирали лицо снегом и заставляли произносить матерные слова. К средней школе я почти перестала пытаться разговаривать с одноклассниками. Приходила на занятия, садилась за свою парту и сидела так до окончания уроков. Завидовала киноактёрам: у них есть сценарий, они знают, что говорить в любой ситуации фильма, даже в самой неприятной — а у меня "сценария" нет, и как общаться с другими детьми, было непонятно.

В начале шестого класса удалось подружиться с одной девочкой. В конце шестого класса эта дружба прервалась: другая подружка этой девочки утащила у неё дневник и позвала меня с собой. Когда моя подруга обнаружила пропажу, та девочка сказала, будто мы утащили дневник вместе. Тем не менее, она каким-то образом быстро помирилась с моей подругой; на меня же подруга очень обиделась.

Ближе к старшей школе добавилась ещё одна проблема: странное внимание со стороны мальчиков. Я совершенно ничего не знала о межполовых отношениях (например, как именно происходит секс, узнала только спустя пару лет после окончания школы, случайно прочитав об этом в журнале о здоровье). Внимание мальчиков проявлялось в попытках потрогать меня за коленку во время уроков (что сильно мешало слушать учителя), а также в задиристых фразах и утаскивании моих вещей на переменах. Порой в ответ на это я начинала драться. Одному мальчику так порвала свитер. Нас разнимали одноклассники. Его мама потом приходила ко мне домой, рассказывала, как она подружилась с парнями, которые над ней подшучивали в школе. Я недоумевала: зачем дружить с теми, кто отпускает злобные шутки в твой адрес и продолжает творить ерунду в ответ на просьбы эту ерунду не делать?

Наверно, стоит указать ещё одну проблему: трудности на уроках литературы. Как известно, там разбираются произведения классиков с множеством социальных отношений. Другие ребята без особых проблем обсуждали эти произведения: они понимали, кто из героев совершает дурные поступки, кто — хорошие, умели "читать между строк" и видеть, что имел в виду (но почему-то не написал) автор. И если, например, в "Капитанской дочке" (её изучают в начале средней школы) мне было более-менее ясно, кто "плохой", кто "хороший", то в сложных произведениях вроде "Героя нашего времени" (старшая школа) было совершенно ничего не понятно. Книги о запутанных социальных отношениях мне вовсе не нравились: я не понимала, зачем книжным героям так усложнять себе жизнь. За счёт общей старательности на школьных уроках литературы всё же удавалось получать отличные оценки. Но с трудом. Любила я советскую научную фантастику (которая в школе почти не изучалась) — казалось, что там у людей с отношениями всё просто, и остаётся им стремиться к высоким прекрасным целям и в далёкий космос. (Хотя, как теперь понимаю, некоторые фантасты тему отношений прорабатывали довольно детально.)

Когда в старших классах я перешла в другую школу, куда набирали одарённых (не очень мне нравится это слово) детей, проблема с мальчиками исчезла — на меня никто не обращал внимания. Проблема с отсутствием дружеских отношений осталась — со мной по-прежнему никто не хотел дружить.

Не могу сказать, что со мной вовсе не разговаривали: училась я хорошо, у меня можно было списать домашнюю работу, чем ребята и пользовались. Было неловко давать списывать (это выглядело нечестным по отношению к учителям), но общаться хоть как-то хотелось. Пыталась не просто дать списать, а объяснить человеку материал. В таких беседах я чувствовала себя уверенно, поскольку материал я знала и, соответственно, знала, что говорить. В ситуациях неформального общения по-прежнему робела и не понимала, что нужно сказать, с какой интонацией сказать (интонация меня также порой подводила). Боясь высказать глупость, чаще всего молчала.

Как видно, моё социальное взросление шло заметно медленнее, чем у сверстников. Отчасти, думаю, из-за особенностей моей психики, отчасти (и это уже вторичная причина) — из-за малого количества общения с ребятами моего возраста. Не ощущать себя полнейшим изгоем общества помогала дружба с детьми соседей (две девочки и мальчик младше меня на 3–5 лет, одна девочка с ДЦП старше меня на 5 лет) и художественный кружок. В кружке я не очень много непосредственно общалась с ребятами, но там всегда было комфортно.