Руттен, Фермейрен, ван Ньивенхёйзен: "Аутизм у взрослых и несовершеннолетних правонарушителей: литературный обзор"

Аннотация

Введение. Представляем обзор литературы по аутизму среди взрослых и несовершеннолетних правонарушителей. Мы анализировали как распространённость расстройств аутистического спектра (РАС) в группах нарушителей, так и распространённость правонарушений среди людей с РАС. Среди заключённых наблюдается значительная распространённость психических расстройств, однако насчёт доли РАС согласия нет. Некоторые исследования обнаружили повышенную представленность аутичных людей среди преступников, тогда как в других работах отмечалось, что процент правонарушителей среди людей с РАС таков же, как в общей популяции.

Методы. Используя стандартные поисковые механизмы, мы осуществили систематический поиск литературы, опубликованной между 1990 и 2016 годами, и идентифицировали работы, где говорится как об аутизме, так и о преступности.

Результаты. Распространённость правонарушений среди людей с РАС варьируется от 5 до 26 %, тогда как расстройства аутистического спектра были обнаружены у 2–18 % изученной выборки правонарушителей. Как доля РАС среди правонарушителей, так и доля правонарушителей среди людей с РАС варьируются в широких пределах. Это может быть следствием использования разных диагностических инструментов, разнообразия выборок, высоким уровнем коморбидных психических расстройств и различными типами правонарушений.

Заключение. Из проведённого анализа мы не можем сделать вывод, что люди с РАС совершают правонарушения чаще, чем представители общей популяции.

Ключевые слова: расстройства аутистического спектра, несовершеннолетние правонарушители, преступления, обзор литературы.

Введение

Среди подростков, попадающих в поле зрения правоохранительных органов, отмечается высокий уровень психических расстройств [1–4]. Имеется некоторое количество исследований о распространённости психических заболеваний среди заключённых, однако лишь немногие из них сфокусированы именно на расстройствах аутистического спектра, и это приводит к противоречивым результатам. Основные подвиды РАС, включённые в данную работу — аутизм, синдром Аспергера и первазивное расстройство развития. В некоторых исследованиях обнаружена повышенная представленность людей с РАС (особенно с синдромом Аспергера) в криминалистических выборках [5–7], в других работах утверждается, что уровень преступности среди людей с РАС не выше, чем в целом по популяции [8, 9]. Это несоответствие побудило нас сделать обзор литературы на тему аутизма и правонарушений. Преступность и преступное поведение определяются как уголовные правонарушения. В нашей работе преступное поведение определяется как поведение, причиняющее вред; см., например, [10], где авторы определяют преступное поведение как наносящее вред поведение следующих типов: совершение актов насилия, угрозы, уничтожение имущества, связанные с наркотиками преступления, кражи, сексуальные преступления, мошенничество, дорожно-транспортные нарушения и убийства.

В то время как люди с РАС обычно склонны подчиняться правилам, специфические проявления РАС способны вызвать предрасположенность к совершению правонарушений; например, аномальные или ограниченные интересы, типичные для РАС, могут играть определённую роль в преступном поведении [11, 12]. Высказывалось мнение, что повторяющееся и стереотипное поведение могло оказаться значимым фактором в исключительном случае серийного сексуального маньяка Джеффри Дамера [13]. Шварц-Уоттс [14] сообщает о трёх убийствах, где характерным для РАС сенсорной гиперчувствительности и трудности в распознавании мимики придаётся важное значение. Ограниченные интересы, ригидность, социальные и коммуникативные трудности (которые также являются симптомами РАС) могут вызывать у аутичных людей предрасположенность к правонарушениям [15, 16]. Нарушение умения понимать социальную информацию способно привести к неправильному толкованию чужих намерений и чувств и может, например, вести к нежелательному сексуальному поведению [17–19]. Роль дефицита эмпатии как симптома РАС в правонарушениях аутичных людей была неоднократно описана в отчётах о подобных случаях [20–24]. С другой стороны, утверждалось также, что некоторые проявления аутизма защищают людей с РАС от вовлечения в преступное поведение. Многие люди с синдромом Аспергера имеют повышенное чувство справедливости, они обычно добросовестны и не желают нарушать закон [25].

Некоторые факторы, не связанные со специфическими симптомами РАС, могут увеличивать риск правонарушений при РАС. Отчёты по нескольким случаям показали, что поздняя диагностика РАС коррелирует с более высоким риском совершения правонарушений [26–30]. Также сообщается, что отсутствие надлежащего лечения и наблюдения является фактором риска насильственного поведения у пациентов с РАС [31–33]. В обзоре, касающемся пациентов с РАС и системы уголовного правосудия, Кинг и Мёрфи [34] обнаружили, что имеется определённое сходство между трудностями, с которыми сталкиваются аутичные люди и люди с интеллектуальной инвалидностью, попавшие в поле зрения системы уголовного правосудия; однако они продемонстрировали, что внутри данной системы не обнаружено чрезмерной представленности людей с РАС.

Анкарсетер и др. [35] показали, что у правонарушителей с РАС высока распространённость коморбидных психических расстройств. Коморбидные психические состояния, такие как психоз и депрессия, являются факторами риска совершения правонарушений лицами с РАС [36]. Поэтому не вызывает удивления, когда некоторые сообщения о конкретных случаях свидетельствуют о том, что делинквентное (наносящее вред) поведение при РАС может быть результатом коморбидной психопатологии, например синдрома дефицита внимания с гиперактивностью или аффективных расстройств [37, 38]. В случае правонарушений людей с РАС важно определить, присутствуют ли у человека другие психические расстройства, поскольку они способны влиять на риск совершения правонарушений. Обзор, основанный главным образом на сообщениях об отдельных случаях [39], подчёркивает роль психической коморбидности в корреляции между насильственными преступлениями и синдромом Аспергера; отмечается, что в 29,7% включённых случаев имелись сопутствующие психические расстройства, такие как СДВГ и расстройства настроения.

До сих пор большинство статей и обзоров на тему РАС и правонарушений основывались на материалах дел. В 1991 году Газиуддин и его коллеги критически оценили литературу о распространённости насильственного поведения среди людей с синдромом Аспергера [8]. Авторы проанализировали в общей сложности данные 131 пациента: 15 историй болезни (включающих 23 случая правонарушений), две серии случаев (охватывающие 37 пациентов) и четыре контрольных исследования (охватывающие 71 пациента) и пришли к выводу, что только трое из них (2,3%) имели явную историю насильственного поведения. Таким образом, целью настоящего исследования является анализ распространённости РАС в группах правонарушителей и распространённость правонарушений среди пациентов с РАС.

Методы

Был произведён компьютерный поиск в базах данных PsycINFO, PubMed и Embase с целью выявить все статьи на тему РАС и преступности, опубликованные на английском языке между 1990 и 2015 годами. Подробную информацию о стратегии поиска можно найти в Приложении (см. англоязычный оригинал). Условия поиска были намеренно широкими и охватывали обширный круг терминов, имеющих отношение к РАС и к различным категориям правонарушений. Были просмотрены все 6640 аннотаций, обнаруженных в ходе поиска, и далее проводилась работа с исследованиями, касающимися РАС и преступности. Мы не устанавливали никаких критериев для возраста субъектов; публикации как о взрослых, так и о подростках были включены в наш обзор. Во многих поисковых запросах использовались различные термины, касающиеся РАС, но стратегия поиска содержала также много категорий преступных деяний, чтобы не пропустить ни одно подходящее исследование.

Первоначальный поиск был предпринят в 2011 году, тот же самый поиск повторялся каждый месяц до конца 2015 года. Работы исключались из обзора, если они описывали исследования на животных, были ориентированы в первую очередь на нейробиологию или генетику, если испытуемые имели ещё одно первичное психическое заболевание, такое как СДВГ или задержка умственного развития, или если описывались испытания лекарств, соматические заболевания. Исследования также исключались, если их основным предметом являлась терапия РАС, если в них рассматривалась скорее агрессия, чем преступность, и если изучались только младенцы. Критериями включения были публикация на английском языке, эмпирические исследования, выборка пациентов с диагнозом РАС и наличие лиц, демонстрирующих преступное поведение.

Все статьи, которые, как нам представляется, соответствуют критериям отбора, были рассмотрены в полном объёме (см. рис. 1). Списки литературы данных статей также были изучены с целью выявления дополнительных подходящих работ.

Результаты

Отбор статей

В результате поиска было выявлено в общей сложности 6640 публикаций, заголовки и аннотации каждой из них проверялись индивидуально. На основании данной проверки были исключены 6564 аннотации, поскольку они соответствовали одному или нескольким критериям исключения. Затем были изучены полные тексты 76 потенциально подходящих статей. Это привело к исключению ещё 64 статей, поскольку (a) не все участники имели диагноз РАС, (b) исследования не касались преступного поведения или (c) статьи были систематическими обзорами или сообщениями об отдельных случаях. Таким образом, в обзор оказалось включено 12 работ, пять из которых сообщают о распространённости преступности среди пациентов с РАС и семь — о распространённости РАС среди людей, попавших в поле зрения судебных органов.

Исследование преступности среди людей с РАС

Выборка и характеристики работ

Эти пять исследований (работы 1–5, Таблица 1) охватывают 1672 пациента из четырёх разных стран: Великобритания, Австрия, Соединённые Штаты и Дания. Возраст пациентов варьируется от 12 до 64 лет, размер выборки — от 25 до 609 человек. Одно исследование было посвящено подросткам, остальные четыре — взрослым. Источники данных — от опросника самооценки преступного поведения до баз данных учреждений ювенальной юстиции и реестра уголовных правонарушений.

Распространённость правонарушений среди людей с РАС

Как видно из Таблицы 1, распространённость правонарушений среди людей с РАС существенно различается. Чуть более четверти выборки людей с синдромом Аспергера (33 из 126; 26%) оказались вовлечены в преступное поведение [10], аналогичный результат был получен в австрийской группе, где 33 из 177 пациентов (19%) совершали правонарушения [40]. При исследовании 25 пациентов с высокофункциональным аутизмом или синдромом Аспергера частота нарушений была ещё ниже (8%) [41]. Этот показатель сопоставим с низкими показателями, наблюдаемыми в других исследованиях людей с РАС: 5% (32/609) [42] и 9% (29/303) [9].

В трёх исследованиях было произведено сравнение распространённости различных уголовных преступлений среди людей с РАС и населения в целом. В датском исследовании [9], где сравнивали 313 пациентов с РАС и 933 человека из сопоставимой контрольной группы, было установлено, что люди с синдромом Аспергера менее склонны к нарушению правил дорожного движения, чем представители контрольной группы, но более склонны совершать поджоги. В австрийской выборке [40] большинство обвинительных приговоров были выдвинуты за имущественные преступления (81% от общего числа осуждённых), тогда как преступления против жизни и здоровья оказались редкими (9%). В исследовании Чили и др. уровень преступлений против личности у несовершеннолетних с РАС был выше, чем в соответствующей контрольной группе, хотя уровень имущественных преступлений среди них оказался ниже. В рамках данного исследования у несовершеннолетних правонарушителей с РАС реже встречалась коморбидная интеллектуальная инвалидность, чем в целом у несовершеннолетних с РАС, проживающих в Южной Каролине [42].

Была представлена информация о коморбидности у совершавших преступления людей с РАС. Шестнадцать из 33 преступников с синдромом Аспергера [10] имели различные дополнительные психиатрические диагнозы, чаще всего шизофрению (25%), затем СДВГ (18,75%), депрессию (12,5%), тревожное расстройство и расстройство личности (6,25%).

Изучение распространённости РАС среди правонарушителей

Выборка и характеристики работ

Семь отобранных исследований (работы 6–12, Таблица 2) охватывают 4107 преступников из четырёх разных стран: Швеция, Нидерланды, Япония и Великобритания. Размер выборок варьируется от 69 до 2395 человек, средний возраст — от 10,7 до 34,4 лет. В одной из работ возраст правонарушителей указан не был [43]. Два исследования имели дело со смешанными выборками взрослых и несовершеннолетних, также два — только с выборками взрослых, а три ограничились подростками.

Типы инструментов, применённых для диагностики РАС или обнаружения симптомов РАС, различны: от опросников самооценки и анкет, оценивающих симптомы аутизма, до судебно-психиатрической экспертизы. Два исследования использовали инструмент самоотчёта для родителей — Опросник социального поведения детей (CSBQ) [18, 44]. В одной из работ применялись два опросника, специально предназначенные для выявления синдрома Аспергера: Интервью для диагностики синдрома Аспергера (ASDI) и Опросник скрининга синдрома Аспергера (ASSQ) [35]. Одно исследование использовало План скрининга аутичного поведения [43], и в трёх работах РАС было диагностировано при психиатрическом обследовании [7, 35, 45].

Распространённость РАС среди правонарушителей

Таблица 2 показывает, что распространённость РАС среди подозреваемых и правонарушителей варьируется от 2,3% [43] до 15% [7]. Были изучены различные категории правонарушений и специфические группы нарушителей, такие как малолетние преступники. Распространённость синдрома Аспергера среди мужчин, находящихся в лечебно-исправительном учреждении Бродмур, имеет самый низкий показатель среди всех исследований правонарушителей, 2,3%, но это, тем не менее, выше, чем по населению в целом [43]. Ретроспективное исследование распространённости детских психоневрологических расстройств среди юных правонарушителей (15–22 года), ссылающееся на психиатрическое обследование, сообщает о распространённости РАС в 15% [7]. В выборке из 428 дел несовершеннолетних, рассмотренных в суде по семейным делам, распространённость первазивного расстройства развития среди правонарушителей составляет от 3,2 до 18.2% в зависимости от характера преступления; она оказалась выше среди тех, кто обвинялся в сексуальных преступлениях, и ниже среди тех, кто совершал имущественные преступления [46].

В двух работах изучается распространённость РАС внутри специфических категорий правонарушителей. Шведское исследование [45] представляет сравнение поджигателей с другими преступниками, ссылаясь на судебно-психиатрическую экспертизу; оказалось, что синдром Аспергера чаще диагностировался в группе поджигателей (7,1%) чем в группе тех, кто не участвовал в поджогах (2,5%). Голландское исследование сексуальных правонарушений несовершеннолетних демонстрирует, что по сравнению с участниками групповых сексуальных преступлений те, кто совершал одиночные сексуальные преступления и занимался растлением малолетних, имели более высокий общий балл CSBQ и более высокие баллы по некоторым подшкалам [18].

В голландском исследовании проведено сравнение распространённости аутичных симптомов у впервые подвергшихся аресту детей (базовый возраст 10,7 лет) с их распространённостью в общей популяции и у детей с РАС [44]. Через год проводилась повторная оценка симптомов. Юные правонарушители имели более высокий общий балл CSBQ, более выраженные ключевые симптомы и более высокие баллы по всем подшкалам CSBQ, чем в общей популяции, но их показатели были ниже, чем показатели группы детей с РАС. В детстве аутичные проявления арестованных положительно коррелировали с делинквентным поведением.

В исследовании распространённости и специфических особенностей РАС среди людей, находившихся в судебно-психиатрической больнице, в отделении судебно-психиатрической экспертизы и в специализированных молодёжных центрах сообщается о 13% лиц с РАС на основании клинических осмотров и ASDI (Интервью для диагностики синдрома Аспергера) [35]. В большинстве случаев диагноз был подтверждён результатами Опросника скрининга синдрома Аспергера (ASSQ), а в группе судебной психиатрии — также Структурированным клиническим интервью для DSM-IV, направление I (SCID-I). С примечательно высокой частотой встречалась коморбидность (81–100%), в том числе со следующими диагнозами: СДВГ, аффективные расстройства, психотические расстройства, токсикомания и расстройства личности.

Обсуждение

Цель данной статьи — представить краткий обзор литературы об одновременной встречаемости аутизма и правонарушений среди взрослых и подростков. Мы рассмотрели как исследования, посвящённые преступности среди людей с РАС, так и исследования распространённости РАС в судебно-медицинской практике. Работы, включённые в наш обзор, сообщают о более широкой распространённости РАС и аутичных симптомов в судебной медицине. Что касается цифр — как указано в данной статье, распространённость РАС в подобных группах варьируется от 2,3% [43] до 15% [7], что выше, чем в целом по популяции. В противовес этому, уровень преступности среди людей с РАС ниже, чем в общей популяции, и варьируется от 5% [42] до 26% [10] — и это всё ещё не выше, чем по населению в целом.

Высокая разница в распространённости вызвана, вероятно, различиями в инструментах, которые использовались для диагностики РАС, и разнородностью изученных выборок. РАС оказалось гораздо более распространено среди несовершеннолетних правонарушителей (по данным судебно-психиатрической экспертизы; 15% [7]), чем среди пациентов лечебно-исправительного учреждения (2.3%; [43]). Кроме того, отмечалась высокая частота коморбидности [35]. Этот вывод согласуется с обзором, основанным главным образом на историях болезни, в котором только 6 из 37 совершивших насильственные преступления людей с синдромом Аспергера не имели дополнительного психического расстройства [39]. Вполне вероятно, что в этой группе коморбидные психические нарушения увеличивают риск преступного поведения, и поэтому совершившие преступления пациенты с синдромом Аспергера должны быть обследованы на наличие коморбидных психических расстройств. При наличии коморбидности трудно сделать вывод, РАС или коморбидное психическое расстройство оказало влияние на риск проявления преступного поведения.

Встречаемость РАС изучалась с различных точек зрения: распространённость РАС у подозреваемых и правонарушителей, распространённость преступности среди людей с РАС. Все исследования групп правонарушителей сообщают о более высокой встречаемости РАС, чем в общей популяции, где эта доля составляет 0.3–0.6% [47]. Распространённость РАС или его симптомов среди подозреваемых и правонарушителей варьируется от 2,0 до 15,0%. Высокая распространённость РАС среди правонарушителей и лиц, обвиняемых в совершении преступлений, не вызывает удивления: в двух из семи исследований рассматривались выборки пациентов судебно-психиатрической больницы [35, 43], и также в двух изучалась распространённость РАС среди нарушителей, подвергшихся судебно-психиатрической экспертизе [7, 45], поэтому вероятность наличия психического расстройства (в том числе РАС) у испытуемых оказалась повышена. В двух голландских исследованиях симптомы РАС оценивались при заполнении родителями опросника CSBQ. Вследствие этих ограничений — характера выборок в четырёх из вышеуказанных исследований и использования меры аутичных симптомов, а не собственно диагностики РАС в двух исследованиях — фактическая распространённость РАС среди правонарушителей может отличаться от приведённых здесь цифр. Для постановки диагноза РАС необходимы как клиническое обследование, так и гетероанамнез. Всюду, где возможно, должны применяться проверенные диагностические инструменты; однако проверенные инструменты, такие как План диагностического обследования при аутизме (ADOS) или Диагностическое интервью при аутизме (ADI) не использовались ни в одном из исследований, включённых в данный обзор. Среди инструментов, применяемых для диагностики РАС, ADI и ADOS имеют самую большую доказательную базу, самую высокую чувствительность и специфичность [48]. Недостаток использования этих инструментов в том, что они требуют много времени и не способны заменить клиническое обследование. Некоторые люди с РАС могут иметь низкие баллы ADOS и ADI, и наоборот.

Вопреки нашим ожиданиям, во всех выборках людей с РАС распространённость преступности оказалась ниже, чем в общей популяции. Распространённость делинквентного поведения среди несовершеннолетних по сообщениям самих опрашиваемых составляет 45.0% [49]. Различия в методах оценки правонарушений — от информации уголовных реестров до опросников самооценки — несомненно, способствовали разнице в полученных результатах, но неоднородность выборок людей с РАС также могла внести свой вклад.

Доля диагнозов РАС, особенно синдрома Аспергера, в выборках правонарушителей примечательна тем, что она намного выше, чем общая распространённость РАС среди населения. Одно из исследований показало, что поджигатели чаще, чем другие преступники, подвергшиеся судебно-медицинской экспертизе, имеют диагноз синдрома Аспергера [45]. Голландское исследование несовершеннолетних, совершавших сексуальные преступления, продемонстрировало, что одиночные преступники имели высокие общие баллы CSBQ и повышенные баллы по нескольким подшкалам [18]. С другой стороны, люди с РАС, по-видимому, совершают правонарушения не чаще, чем население в целом — возможно, потому что многие из них имеют обострённое чувство справедливости и, как правило, являются добросовестными гражданами и не желают нарушать закон [25].

Некоторые проявления аутизма, такие как обострённое чувство справедливости и нежелание нарушать закон, как правило, защищают людей с РАС от совершения правонарушений. Другие симптомы РАС, такие как склонность неверно интерпретировать поведение других, являются факторами риска преступного поведения. Имеются исследования, демонстрирующие, что диагноз РАС более, чем другие психиатрические диагнозы, распространён среди тех, кто совершал преступления определённых категорий (например, некоторые сексуальные преступления) и в то же время менее распространён среди совершавших другие категории преступлений (такие как имущественные преступления). Сравнение исследований в этом обзоре, к сожалению, представляется трудным, поскольку для выявления правонарушений применялись разные инструменты. В одних работах использовались уголовные записи или реестры, в других полагались на опросники самооценки или собеседования; также было установлено, что по опросникам самооценки уровень правонарушений оказался намного выше, чем официальный уровень преступности, особенно среди юношей [49].

Ограничения

Во-первых, этот обзор охватывает лишь ограниченное число работ; имеется много сообщений об отдельных случаях, а число исследований распространённости гораздо меньше. Хотя многие исследователи предполагают, что существует связь между РАС и преступностью, лишь 12 исследований распространённости соответствует критериям отбора для настоящего обзора.

Во включённых исследованиях представлены различные группы стран с разными судебными системами, методами диагностики РАС и инструментами для оценки симптомов РАС. Это затрудняет их сравнение.

Имеется лишь небольшое количество статей о распространённости правонарушений среди несовершеннолетних с РАС. В числе статей о распространённости РАС среди подозреваемых и правонарушителей гораздо больше исследований, касающихся подростков.

Заключение и предпосылки для дальнейших исследований

Взаимосвязь между РАС и преступностью является сложной. Обнаруженные нами исследования показывают, что для большинства людей с РАС нет связи между РАС и делинквентным поведением. Хотя характер взаимоотношений между РАС и преступностью до конца не понятен, ясно, что на него влияют такие факторы, как коморбидность, специфические симптомы РАС и вид правонарушения.

Было бы полезно исследовать распространённость РАС среди различных категорий правонарушителей. Также было бы интересно узнать, получают ли некоторые люди с РАС свой диагноз лишь тогда, когда совершают преступление. Возможно, диагноз РАС чаще встречается у людей, совершающих определённые виды преступлений, и эта область требует более обширных исследований. В диагностике РАС важна тщательность и умение дифференцировать симптомы аутизма — такие, как отсутствие эмпатии — от психопатических черт, а это иногда бывает сложно. Ранняя диагностика способствует тому, что люди с аутизмом получают лучшую поддержку, и может уберечь их от совершения преступлений.

Приложение и список литературы: см. англоязычный оригинал.

Представленный выше материал — перевод текста "Autism in adult and juvenile delinquents: a literature review".