Путь к самой себе одной Аспи-женщины

Я всегда считала себя чувствительной и независимой интроверткой, научившейся жить вполне сносной жизнью после тревожного и одинокого детства. Но что-то изменилось, когда мне исполнилось 40 лет. Многие мои сверстники достигли традиционных вех — брак, дети, покупка дома и всё прочее. А я не достигла ни одной. И вдруг мне стало не всё равно. До этого я как-то принимала тот факт, что живу несколько необычной жизнью, а тут внезапно почувствовала себя более одинокой и отличающейся, чем когда-либо прежде.

Ко мне пришло понимание, насколько мои необычное восприятие и образ мышления расходятся с некой типичной нормой. Мне нужны были ответы, поэтому я начала говорить об этом с людьми (друзьями и профессионалами). Я описала свою склонность к "туннельному видению", к тому, что называется "не видеть леса за деревьями", к такой сильной фокусировке на определённых занятиях, что она приводила к потере связей с долгосрочным планированием или окружающими людьми. Я говорила о глубокой потребности в уединении и колоссальной усталости, возникающей без него. Я знала, что должно быть какое-то объяснение, но, казалось, никто не понимал, о чём я говорю. Однажды в момент сильного раздражения я зашла в Интернет и стала искать ответы там. Я будто летела вниз по кроличьей норе, где наконец наткнулась на описание синдрома Аспергера. Так я, можно сказать, попала домой.

Я взахлёб читала книги — написанные как аутичными женщинами, так и о женщинах в спектре, нашла форумы для Аспи, обратилась в AANE. Я удивилась и испытала облегчение, столкнувшись с переживаниями и чувствами, так ясно резонировавшими с моими собственными. Истории, которые я узнала, развеяли мои основанные на плохом информировании стереотипы о том, что значит быть в спектре. Я не зациклена на числах и не особо интересуюсь поездами (черты, которые, как я слышала, ассоциируют с синдромом Аспергера). Кроме того, я сильнейшим образом, иногда до изнеможения, сопереживаю людям, хоть и не всегда показываю это выражением лица и не говорю об этом вслух. В прочтённых рассказах я открыла богатое и сложное сообщество людей, чувствующих себя такими же чужими, как и я. Моё настроение улучшилось, когда я поняла, что больше не одинока, и я смогла лучше понять свои трудности в юном возрасте и увидеть ценность своих эксцентричных поступков.

Личные воспоминания и переживания о том времени заполонили мой разум и приобрели совершенно новое значение в свете картины Аспергера:

• Такое знакомое чувство паники, возникавшее в моей груди при вовлечении в светскую беседу.
• Моя чрезмерная чувствительность к звукам, свету и переменам погоды настолько сильна, что вызывает изнурительные мигрени.
• Моя склонность фокусироваться на задачах настолько всепоглощающая, что весь остальной мир исчезает. Даже если вы будете кричать моё имя, когда я занята рисованием, я не услышу вас.
• Те моменты на уроке физкультуры, когда я паниковала, если мяч пролетал рядом со мной. Я была ребёнком, которого выбирали в команду в последнюю очередь, безнадёжным в любом командном виде спорта.
• То чувство ужаса, когда ходишь по коридорам школы в пятом классе. Я с трудом ориентировалась, простое квадратное здание казалось мне похожим на рисунки Эшера.
• Однажды в старших классах меня спросили, почему я одеваюсь как Дафна из "Скуби-Ду", — наверное, потому что люблю мягкие и простые ткани и ненавижу всю эту раздражающую косметику и украшения.
• Тот момент удивления в тридцать лет, когда я обнаружила, что не все воспринимают месяцы года как цвета.
• Моя отчаянная потребность в визуальной организации и слёзы из-за беспорядка.
• В 7 классе "друг" высмеял меня, когда я заметила на листьях после дождя эффектный оттенок зелёного. Конечно, мы перестали быть друзьями, и я научилась помалкивать о том, что визуальный мир может внушать мне благоговейный трепет. К тому моменту мне было не чуждо чувство стыда.
• Моя постоянно всплывающая фантазия стать одинокой лесной мушкой.
• В старших классах я каждый день съедала на обед один рогалик со сливочным сыром. Мне и в голову не приходило как-то разнообразить пищу.
• Повторяющиеся срывы дома после учебного дня в средней школе из-за стресса от попыток ориентироваться в одиноком и запутанном мире.
• Однажды парень в колледже спросил меня, почему я веду себя как ниндзя во время тусовок. Я не понимала, зачем мне объяснять кому-то, что мне нужно "исчезнуть", когда я выгораю от группового общения.
• Мои успехи в структурированной школьной среде контрастировали с проблемами и с долгосрочным, и с тактическим планированием. Я видела решения там, где другие не видят. А в других случаях я упускала "очевидное".
• Мне до сих пор нужно постоянно напоминать себе о необходимости поддерживать зрительный контакт с людьми во время разговоров.
• Когда мне было немного за 20, я упорно рвалась на собеседования, вдохновляясь своей способностью думать и писать. Но это сочеталось с моей склонностью проваливать эти самые собеседования, сидя на них с офонаревшим взглядом. В общем, можно сказать, я была богата книжными умом и бедна житейским.
• Множество эмоциональных переживаний внутри и при этом полнейшее пренебрежение разделением этих чувств с окружающими.

С годами я вписывалась всё лучше, но это сильно истощало. Мало кто знал, сколько сил я прилагала, — ведь я была лучшей ученицей в классе и у школы не было со мной никаких проблем. Я научилась приспосабливаться и подражать. Я погрузилась в изучение иностранных языков, взялась за работу, требующую социального взаимодействия, тренировала своё неуклюжее тело на боевых искусствах и йоге.

Наконец-то я всё понимаю. Осознание того, как мои различия повлияли на мой опыт и выбор, стало для меня огромным облегчением. Теперь я надеюсь, что диагноз поможет мне лучше защищать себя и других (особенно непризнанных женщин), чувствующих себя одинокими или недооценёнными в шумном и хаотичном мире.

Во время всего этого пути к себе были моменты, когда я действительно сожалела о том, что могла бы, но не сделала, о боли, которой могла бы избежать, если бы раньше узнала о своём состоянии и получила бы поддержку. В целом мне действительно нравится, кто я и каков мой жизненный путь. Я чувствую, что нахожусь на дороге открытий, стартуя с места оптимистичного любопытства и искреннего принятия. Я знаю, что Аспергер — важная частью того, кто я есть. А ещё я знаю, что это лишь малая часть того, кто я есть. Помимо этого я — друг, сестра, дочь, художница, писательница, спортсменка, владелица бизнеса, поддержка для многих других, кто пытается найти свой путь. У меня, как и у любого человека, бывают трудности, но теперь, в отличие от прошлых лет, я знаю, как и куда обратиться.

Представленный выше материал — перевод текста "The Self-Discovery of One Aspie Woman".